24 января на этапе Кубка мира в Антерсельве россиянка Альбина Ахатова прошла допинг-тест, давший положительный результат. С самого начала было известно: в крови спортсменки обнаружены не следы стимуляторов, а остатки сердечного препарата. Однако чиновники международной федерации обставили дело так, что до старта чемпионата мира не было известно, допустят ли одного из лидеров сезона к соревнованиям в Ханты-Мансийске. Сторонним наблюдателям кажется: в итоге все обошлось - Ахатова оправдана. Но кто знает, что в последние месяцы творилось в душе спортсменки. И как это теперь отражается на результатах

Альбина АХАТОВА

Родилась 13 октября 1976 года в Никольске.

Рост 160 см. Вес 55 кг.

Высшее образование.

Заслуженный мастер спорта. Победительница в эстафете и серебряный призер в гонке на 15 км чемпионата Европы-97, вице-чемпионка-98 и бронзовый Призер-2002 зимних Олимпиад в эстафете 4х7,5 км, чемпионка мира-99 в гонке на 7,5 км и вице-чемпионка в эстафете, чемпионка мира-2000 в эстафете.

Первый тренер - Х. Ахатов. Сейчас работает с А. Голевым, В. Польховским и А. Селифоновым.

Выступает за СК ВС РФ.

 

Догадывалась, что возвращаться к истории с мифическим допингом Альбине Ахатовой хотелось бы меньше всего. Все происходившее в последние недели сильно ударило по нервам спортсменки. Да и чемпионат мира-2003 пока складывается не так, как мечталось. Но все-таки от этих вопросов никуда не деться. И спасибо Альбине за то, что согласилась поделиться своими мыслями о произошедшем.

- Давайте начнем с эстафетной гонки в Антерсельве.

- Как же противно обо всем этом вспоминать... Я бежала на первом этапе и выложилась по максимуму. Как только финишировала, почувствовала себя плохо. Дошла до стартового городка: ноги подкашиваются, круги перед глазами... Я, конечно, обратилась к своему доктору. Она взяла меня под ручку и быстро отвела в комнату допинг-контроля, где меня положили на диван. Врач осмотрел, померил давление - очень низкое. И решил сделать укол кордиамина. А там, как и полагается, были другие врачи - которые проводят допинг-контроль. После укола мне стало гораздо легче. Но все время, пока шли три оставшихся этапа гонки, я так и лежала на этой кушетке. В итоге наша команда эстафету выиграла. Я немного пришла в себя и даже сходила на награждение. Конечно, всю команду-победительницу вызвали на допинг-контроль. Снова вернулась в ту комнату уже для сдачи анализа.

- Слышала, что тем, кому положено проходить допинг-контроль, выдается специальное уведомление.

- Когда идешь на тест, подписываешь бумагу, в которой необходимо указать те препараты, которые применяла в последние 3-7 дней. Все я указала, в том числе кордиамин. Кроме того, доктор написал пояснительную записку о том, что эта инъекция была сделана после моего финиша и до сдачи допинг-теста. То есть все по правилам.
    Насколько я понимаю, это делается для того, чтобы медики на допинг-контроле знали, какие вещества можно обнаружить в анализе. И если препарат продекларирован, объяснены обстоятельства его применения, то никаких проблем быть не должно. Все происходило более чем официально. О том, что кордиамин содержал запрещенное вещество, я сама не знала вплоть до этапа в Остерсунде. За три дня до гонок в Норвегии мне позвонил тренер и сказал, что в федерацию пришла бумага, в которой говорилось, что в допинг-пробе найден запрещенный препарат, являющийся компонентом именно кордиамина. В эти дни мы - и доктор, и я, и наша федерация - отправили в Международный союз биатлонистов объяснительные о том, что и как происходило в Антерсельве.

- О чем думали в те дни?

- Естественно, нервничала, волновалась. А как иначе? Проба дала положительный результат! Я ведь не медик, откуда я могла знать, что укол содержал запрещенное вещество? Но понимала: моей вины в этом нет и, если члены Международного союза биатлонистов разберутся в ситуации, все закончится благополучно. Но из этого случая была раздута огромная история...

- Получилось так, что по приезде на следующий этап Кубка мира в Остерсунд выяснилось: о положительном результате на тест пробы А осведомлены все, хотя никто и знать об этом не должен был.

- Я была очень огорчена. Ведь члены IBU прекрасно знали, что произошло на самом деле, и, на мой взгляд, не должны были выносить это на люди - в прессу, на телевидение. Ведь кто был осведомлен о случившемся? Международная федерация, российская федерация, доктор, я - то есть люди, которые и должны быть посвящены.
    В Остерсунде я еще до старта обратила внимание на повышенное внимание к себе и телевидения, и фотографов, но никак не могла понять, в чем дело. Объяснила для себя это своим высоким местом в зачете Кубка мира. И была просто потрясена, когда, финишировав в спринтерской гонке седьмой, услышала вопрос - так вот напрямую - про допинг.. Причем журналисты обладали полной информацией, знали даже число, когда будет тестироваться вторая проба! Конечно, в какой-то момент я была просто выбита из колеи. Оказалось, что во время гонки об этом говорилось и по "Евроспорту". Тогда все услышали и наши девчонки - до этого в команде, кроме меня, доктора и тренера, никто ничего не знал.

- Не все - спортсмены, зрители - понимали детали. Ведь в сообщениях не говорилось об обстоятельствах, которые привели к положительному результату теста.

- Стыдно мне не было ни на секунду! Ни перед девочками из команды, ни перед другими спортсменками. Все подходили ко мне, расспрашивали, и я каждому объясняла: намеренно никаких запрещенных препаратов не принимала. Знаете, что меня поразило? С каким пониманием отнеслись ко мне некоторые спортсмены. Оле-Эйнар Бьорндален, например. Рафаэль Пуаре. Француз сказал: "Тут много всяких разговоров, но я хочу услышать все от тебя". А потом, 13-го пришел поздравить...

- А вас еще тестировали в Антерсельве?

- В Италии меня проверяли на допинг три раза: после гонки на 15 километров - мое имя выпало по жребию, 24 февраля после эстафеты и 26-го по окончании масс-старта, который я выиграла. И первый, и последний тесты были чистыми! Следов укола кордиамина, что был сделан мне 24-го, в пробе, взятой 26-го, уже не было обнаружено. Все ушло за один день!

- Затем протестировали пробу В...

- И ее результат повторил результат первой. Объясню: проба В исследуется более тщательно и углубленно. Но даже при таком анализе ничего, кроме того же кордиамина, найдено не было. Да там ничего другого и быть не могло.

- И все-таки надо было ждать итогов заседания членов международного союза?

- IBU меня очень долго держал в напряжении. По первой информации, они должны были решить вопрос 3 марта, но в итоге заседание перенесли на 13-е, то есть на день открытия чемпионата мира. Тяжелые дни. Дни ожидания своей судьбы, своей участи.

- Почему, на ваш взгляд, решили отложить заседание на 10 дней?

- Причин я не знаю. По правилам, заседание может быть проведено в течение двух недель после вскрытия пробы В. Выбрать можно любой срок, но отложили на самый последний день. Со мной так нехорошо поступили до этого, сказав о положительном результате теста еще до второй пробы, что не исключаю: решили потрепать нервы.
    В душе надеялась: все будет хорошо. Не верила, что справедливость не восторжествует. Полагалась на человеческое отношение. Все прекрасно знают, сколько лет и сил отдается спорту. Многие годы каждый спортсмен во многом себя ограничивает, всю свою жизнь подчиняет занятиям спортом. И вдруг в один прекрасный момент все может так несправедливо оборваться...

- Итак, наступает 13 марта...

- На заседании было шесть членов IBU. Оно длилось два с половиной часа. Сначала меня и доктора по отдельности расспросили обо всем. Затем заслушали представителя нашей федерации, врача IBU, который присутствовал в Антерсельве и был свидетелем произошедшего, - он все подтвердил. Заседание, уже при закрытых дверях, продолжалось еще минут 50. Потом объявили: я не виновата, меня полностью оправдывают, врач отстраняется на 4 месяца от работы на международном уровне, к российской федерации будут применены штрафные санкции.

- И все наконец-то закончилось! Что делали после шведского этапа, будучи в не слишком приподнятом настроении?

- Полетела в Абзаково - тренироваться. Там прекрасный спортивный комплекс: установки для стрельбы, трасса подготовлена хорошо.

- Готовились с полной отдачей?

- Конечно!

- Назло всем?

- Нет, таких чувств у меня не было. Все, что я делаю, важно в первую очередь для меня самой, для моей семьи, для тренера, ну и для нашей страны, которой нужны медали чемпионата мира. И старалась сконцентрироваться именно на этом. Нужно быть сильной в любой ситуации.

- А на гонки можно выходить злой?

- Наверное... Возможно, после всего пережитого я стала злее. Но не злость должна брать верх, а желание побеждать, испытать чувство азарта, удовлетворения от работы.

- В двух прошедших гонках чемпионата мира это было?

- Да, желание было огромное! Я знала: шансы у меня есть. В этом году я в хорошей форме, перед первой гонкой чемпионата в спринте шла в общем зачете Кубка мира на втором месте. Увы, определенное стечение обстоятельств, внешние факторы не позволили реализовать потенциал. В первой гонке погода подшутила над всей нашей командой, а я не справилась со стрельбой: два штрафа в стрельбе лежа - слишком много для победы.

- Вы же обычно очень стабильно стреляете.

- Старт был в половине третьего, пристрелка - за час до этого. За прошедшее между ними время сильно изменилась погода: потеплело, другим стало освещение стрелковых установок. Когда пристреливалась, мишени были очень хорошо видны, потом солнце сменило угол, и козырек, который закрывает мишени, стал отбрасывать тень.

- А что произошло с лыжами?

- Накануне спринта было очень холодно и катили "холодные" лыжи, на следующий день все изменилось - снег стал влажным. После такой неудачи мы провели огромную работу. Я откатывала все свои лыжи. Занималась этим и после спринтерской гонки ("выкатила" совершенно другая пара!), и в воскресенье утром. В какой-то момент подумала: "А хватит ли у меня сил на саму гонку?"

- В итоге вы поднялись с 23-го места на 7-е.

- Могла и на более высокое. Я слишком долго стреляла. Нажимала на спусковой курок, только когда была на сто процентов уверена, что "закрою" мишень. Если бы не зациклилась на стрельбе, все могло быть иначе - до 3-го места не хватило 28 секунд. Но после драки кулаками не машут.

- Перед стартами было боевое настроение?

- Во всяком случае, эйфории - ура, все закончилось, меня допустили к гонкам - не было. Я ведь постоянно готовилась, заставляла себя не сомневаться в том, что приму участие в чемпионате мира. Не надеялась на многое как раз в гонке преследования: две минуты проигрыша - это очень много, не рассчитывала, что соперницы сделают столько промахов и мне удастся подняться на 16 мест

- Во вторник стартуете?

- Тренеры сказали: готовься к 15-километровке. Вот весь понедельник на это и положу!

Лина Холина, газета "Спорт Экспресс"

 

 

 

© - Альбина Ахатова - Официальный сайт - http://www.akhatova.ru - ©