Большой спорт не случайно называют еще спортом высших достижений. Это не только безумное напряжение сил, рекордные секунды, килограммы и сантиметры, но доселе невиданные технические изобретения. В сборной России по биатлону это хорошо понимают, поэтому лыжам, мазям, парафинам и разного рода техническим находкам – внимание особое. Увидеть в работе один из самых таинственных аппаратов нашей сборной команде по биатлону, шлифт-машину, о которой в декабре-январе не говорил только ленивый, корреспонденты «СС» отправились в затерянный в Доломитовых Альпах городок – Предаццио.
БОЙЦЫ НЕВИДИМОГО ФРОНТА
В ноябре и декабре про «секретное оружие нашей сборной» без конца напоминали телекомментаторы, говорили тренеры, писали газеты и рассуждали болельщики. Однако что представляет собой эта самая шлифт-машина, и зачем она вообще нужна – едва ли понимало большинство любителей биатлона. Два месяца корреспонденты «СС» ждали случая увидеть в деле этот таинственный агрегат. И вот в конце января удача нам улыбнулась. Всегда осторожный по части разглашения конфиденциальной информации Валерий Польховский (главный тренер сборной) дал добро на нашу поездку вместе с оператором машины – Александром Печерским на очередную «смену» подготовки лыж сборников к олимпийским Играм.
Импортные парафины и мази наши лыжных дел мастера использовали во все года, а с середины 90-х годов вообще отказались от отечественных средств. Да в России и не производилось почти ничего. Только сейчас начались серьезные разработки.
Подготовкой лыж в сборной команде ведают Михаил Колосков (руководитель группы), Валерий Шашкин, Андрей Новиков и Александр Печерский. Этот квартет разъезжает вместе с нашей сборной командой все время, пока снег еще хоть где-нибудь остается. Это ни много ни мало — полгода. Начальник комплексно-научной группы Николай Загурский, который по долгу службы заходит в кабинку смазчиков по сто раз на дню, даже пошутил как-то:
— К вам немцы, наверное, уже давно прослушивающие устройства вмонтировали во все мыслимые места. Ждут, что вы о парафинах и смазках между собой говорить станете, секретную информацию сливать. А вы целый день все о женщинах да о женщинах.
Между тем немцам и норвежцам есть для чего охотиться за российскими секретами. «По смазке» мы обставляли наших главных соперников много раз. Вспомнить хотя бы женскую эстафетную гонку в Рупольдинге.
Бежавшая первый этап Анна Богалий-Титовец, только приехавшая с тяжелого тренировочного сбора, заметно уступала в скорости собственного бега немке Мартине Глагов. На иных подъемах проигрывала сопернице по четыре секунды. Зато каждый спуск «накатывала» по пять-шесть секунд.
Работающий в команде с этого года Александр Печерский считает, что причина таких успехов «русского метода» лежит в творческом подходе к установленным методикам и классическим правилам смазки. Вот что вспоминает бывший спортсмен (неоднократно входивший, кстати, в состав сборной страны), а ныне оператор шлифмашины:
— В 2000 году я внимательно изучал методики и рекомендации ведущих производителей «лыжной химии»: «Токо», «Свикс», «Холменколл»… Пригласил меня один из них к себе на обучающий курс. После недели занятий я находился в состоянии полной паники. Мы же все не так, как надо, делаем! Мы же лыжи спортсменам мажем тем, чем мазать категорически нельзя! Дело было в Норвегии, где в тот год как раз проходил чемпионат мира. Помню, примчался я к Леониду Гурьеву (он тогда с женской командой работал) и начал ему взахлеб объяснять, что, мол, все не так, все не то. А он выслушал меня с доброй улыбкой и говорит:
— Саш, ты, прежде чем панику наводить, посмотри вон в протоколы чемпионата мира. Две эстафетные гонки наши, да еще Куклева с Ростовцевым четыре серебряные медали намыли. А немцы что? О том, что мы «не так мажем», я всю жизнь слышу. Но выигрываем же! И пока будем выигрывать — будем работать так, как делали это раньше.
Сколько уже тружусь над подготовкой лыж, столько эти слова вспоминаю.
СЕКРЕТ, ДОСТУПНЫЙ КАЖДОМУ
Разговор с Печерским происходит в машине, которая мчит нас по горным дорогам за 200 километров от Антерсельвы, где проходит заключительный этап предолимпийской подготовки биатлонистов, в другой итальянский лыжный курорт — Предаццио. Именно горный, а не горнолыжный, неподалеку от этого места пролегает трасса знаменитой лыжной гонки «Марчелонга».
Этот супермарафон ежегодно собирает в здешних краях десятки тысяч лыжников: от профессионалов высшей пробы до чайников. Так что беговые лыжи здесь ценить умеют. Что такое парафины, специальная структура и прочие модные словечки из лыжного арсенала здесь знают все — от мала до велика.
Это в многомиллионной России шлифмашина — новейшее достижение технической мысли, а в Предаццио, где численность коренного населения едва превышает пару тысяч человек, специальная лыжная структура — такое же привычное понятие, как лыжные палки. Без нее ни один уважающий себя любитель лыжного спорта на старт не выйдет. Да и цена вопроса демократичная — платишь 30 евро и бежишь на лыжах, подготовленных согласно последним требованиям прогресса. Шлифмашин в одной этой деревеньке, возможно, больше, чем в России, — стране, считающейся столпом мирового лыжного спорта и биатлона.
Наш микроавтобус по самую крышу забит лыжами разных марок.
— Это уже на олимпийский турнир, — поясняет Печерский.
— А не рановато ли на олимпийский? — осторожно интересуемся мы. — До открытия Игр еще две с лишним недели.
— Самое время. Снег в Сан-Сикарио искусственный и, что называется, постоянный. Это в Антерсельве играть со структурами очень сложно. Если, к примеру, ночью выпадет снег, успеть наложить новую структуру будет очень сложно. 400 километров дороги туда и обратно — это вам не шутка. Быстро не среагируешь. В Сан-Сикарио погода гораздо стабильнее, но к Играм мы планируем перевезти машину поближе, чтобы в случае чего изменить структуру можно было оперативно. Ну вот мы и приехали…
МАШИНЫ СОВРЕМЕННЕЕ НЕТ!
Темный закоулок и дорога, ведущая в подземный гараж, наводит на нехорошие мысли, но… Вспыхивает яркий свет и на пороге гаража появляется молодой улыбчивый итальянец, широким жестом показывающий — ворота открыты, господа, заезжайте пожалуйста.
Хозяин гаража (по совместительству и инструктор-учитель Александра Печерского) — фигура в лыжном спорте хорошо известная. Известная настолько, что даже имени его мы клятвенно обещали не разглашать — контрактные обязательства перед производителями лыж, мягко говоря, не рекомендуют ему помогать сборным конкурирующих стран. Но человеческие отношения не перебиваются никакими контрактами — так что в лице экс-лыжника Печерский имеет на сегодняшний день опытнейшего специалиста.
Спускаемся в подвал и попадаем в узкую подсобку, посередине которой расположен агрегат, своим видом напоминающий фрезерный станок.
— Вот знакомьтесь, — широким жестом приглашает Печерский. — Это и есть шлифмашина последнего поколения.
Выходные данные на станке не позволяют усомниться в истинности утверждения. Март 2005 года. Современнее просто нет.
Александр вместе со своим учителем начинает спешно выгружать из автомобиля лыжи и расставлять их в специальные стойки в зависимости от того, какая структура будет наноситься на каждую пару.
— Структуры подразделяются на четыре основные категории — для мороза, снега, падающего снега и «воды» (имеется в виду скользкая трасса, с тающим снегом. — Прим. ред.), — рассказывает Печерский, не прекращая сортировки лыж. — Далее начинают искать варианты на определенную температуру, характер снега, высоту и прочие нюансы. Правильно подобранная структура способна дать выигрыш в скорости до 12 процентов. Поэтому «открытие» каждой новой хорошо работающей структуры в лыжных гонках приравнивается к прорыву в ядерной физике, и даже более того. Открытие в физике по достоинству способны оценить единицы, а в спорте — миллионы.
Процедура подготовки лыж начинается со снятия защитного слоя парафина. Его нанесение — необходимая процедура для транспортировки. Тряска на горных трассах изрядная. Повредить поверхность дорогостоящих лыж легко, а вот ликвидировать последствия этого повреждения — задача невыполнимая.
Пока Печерский управляется с очисткой скользящей поверхности, его инструктор набирает на пульте управления станком нужную программу. Несколько десятков кнопок заставляют лазерный резец обрабатывать абразивный камень, которым на лыжи наносится необходимый рисунок. Рассмотреть его на самом камне невозможно. Лишь после обработки лыж можно различить на них эту самую волшебную структуру.
Нам самим это удалось с большим трудом. Настроившись увидеть нечто похожее на рисунок автомобильной покрышки, мы долго и мучительно вглядывались в зеркальную поверхность лыж. И только после подсказки и при хорошем освещении смогли разглядеть тот рисунок.
— Вот это и есть, структура, — свои пояснения Печерский дает, не отрываясь от заключительной процедуры обработки лыж — нанесения защитного слоя парафина. Этот слой будет снят накануне гонки, перед тем как на структуру будут нанесены необходимые по погодным условиям мази, парафины и присадки.
— Сегодня обрабатываем 50 пар. На какую конкретно погоду мы с вами готовим лыжи — скажу лишь после финиша олимпийской гонки. А то ведь, не дай бог, напишете. Немцы и норвежцы сейчас российскую прессу очень внимательно читают. Разведка работает. Так что извините — вернемся к этой теме в Турине.
